Рак и ремень безопасности

Я очень долго относился к онкологии так же, как мы все относимся к извержениям вулканов: где-то они бывают, вроде даже страшно, но не у меня за домом же. Но после того, как я стал страховым агентом, у меня появился доступ к статистике. И каждый раз, когда я вижу эти цифры, мне становится не по себе. Представьте, что только в Корее каждый день шестьсот семьдесят девять человек слышат диагноз «рак». Это не очередная серия дорамы, и не новостная сводка из далёкого региона - это просто календарь: сегодня 679, завтра 679, послезавтра… и так далее, пока не устанешь считать.

Самое обидное даже не в этом. Все мы любим верить в чудодейственные диеты, в 6 тысяч шагов по утрам и брокколи на пару - я тоже люблю, честно. Но реальность такая: примерно две трети онкослучаев - это не сигареты, не бургеры, и даже не гены, а банальная ошибка в копировании клетки. Случайная мутация. Организм, как бывалый механик, обычно чинит эти сбои, но иногда наш механик зевает - и вот у вас уже не скучная клетка печени, а предприимчивая опухоль, которая внезапно решила, что ей неплохо бы освоить «новые территории». И пока мы ходим на завод или арбайт, копим на последний iPhone, ругаемся в пробке и откладываем отпуск «на потом», где-то внутри у кого-то уже идёт строительный подряд без согласований и смет.

Почему, зачастую, все выкатывается так поздно и с сиреной? Потому что первые акты этой пьесы, как назло, без реплик. Ранние стадии многих раков - это тишина. Желудок молчит в восьми случаях из десяти. Лёгкие делают вид, что это просто кашель от кондиционера. Печень - вообще чемпион по конспирации не хуже Штирлица. Ты вроде здоров и бодр, у тебя планы на Costco и чиккен с пивом, а в карточке надо бы давно уже писать «метастазы». Почти у половины пациентов к моменту первого «здравствуйте, вот ваш диагноз» болезнь успевает разложить чемоданы не только в прихожей, но и в зале, и даже под кроватью.

Дальше начинается Большой больничный банкет, где на входе вам выдают не ложку и палочки, а чек. Операция с роботом Да Винчи, красивая, точная - от десяти до двадцати миллионов вон; государственная мед страховка NHIS, глядя на это, лишь пожимает плечами: «это вне нашего меню». Иммунотерапия - штука замечательная, местами творит чудеса, но по цене она как хороший автомобиль, причем каждый год.

И это только те расходы, что видны на поверхности. А если копнуть глубже - там еще бесконечные анализы, снимки, реабилитации, такси до больницы и обратно, а то и поезд КТХ четыре раза в месяц, и ещё «мелочь», которую никто не считал: семья за это время тоже хочет есть, учиться и как-то жить. Так что лечение - это не разовая стометровка, а длительный марафон. 

Даже если всё прошло успешно, спешить открывать шампанское не советую. Существует такое слово, от которого у знающих людей по спине разом забегают мурашки, - «рецидив». Шансы вернуться у разных раков разные, но в целом - достаточно часто, чтобы не расслабляться. А ещё есть повторный рак, потому что жизнь любит повторения, особенно не самые удачные. И вы вдруг понимаете, что «победил болезнь» - это не финальный титр, а продолжение сериала с новым сезоном.

Я долго утешал себя мыслью: ну есть же государственная мед страховка NHIS с системой поддержки особо тяжелых заболеваний до 95%, она же для этого и придумана. Потом сел с калькулятором и посчитал. Государственная мед страховка - это вежливая скидка. Неоспоримо полезная, местами очень щедрая. Но если вам нужны лучшие безопасные препараты и самые современные высокоточные методики - извините, касса там, за углом.

И если у вас нет дополнительной защиты в виде хорошего частного онко-пакета, начинается самое неприятное: вы лечитесь и одновременно собираете деньги. «Продать машину? Взять кредит? Одолжить у сазана? Объявить сбор в Фейсбуке?» - спрашивает у вас жизнь. А времени отвечать на эти вопросы она не выделяет, потому что лечение лучше было начинать еще вчера, ну или хотя бы сегодня утром.

И вот здесь у меня случилось маленькое прозрение. Страхование - это не про «выгодно/невыгодно» в бухгалтерском смысле. Это про свободу выбора. Свободу лечиться не там, где дешевле, а там, где лучше. Свободу сказать врачу «давайте с роботом», а не «давайте как получится». Свободу не объяснять ребёнку, почему мы переезжаем в квартиру поменьше и почему пианино, на котором он вчера играл с папой, сегодня уезжает на грузовике в чужой дом. Это про то, чтобы не торговаться со своей судьбой за каждый день нормальной жизни.

Один знакомый сказал мне: «Страховка - это деньги на ветер. Платил пять лет, да и закрыл потом. И даже ничего потом не вернули». Я улыбнулся. Ремень безопасности тоже вроде как «на ветер»: 99% времени он просто лежит у тебя на плече и ни разу тебя не спасает. Скучно. Да и мешает - давит и стесняет в действиях. Пока однажды не становится страшно. Но как только становится страшно - этот ремень вдруг оказывается лучшим вложением в твоей жизни. Со страховым полисом то же самое. Ты не планируешь аварий. Но пристёгиваешься - на всякий случай. И это «на всякий случай» однажды делает огромную разницу между «мы справились» и «мы не смогли».

«Ладно, - скажете вы, - красиво написано, но что делать?» Делать – скучные, но необходимые вещи. Чек-ап раз в два года. Не геройствовать, когда что-то болит, а отпрашиваться с работы, и идти в больницу выяснять. Не ждать, когда государство всё оплатит, потому что у государства длинный список добрых дел, и вы в нём не один. Оформить отдельно нормальную частную страховку сейчас, пока нет истории диагнозов, и можно спокойно выбирать любые условия, а не из тех, что остались, и не подпрыгивать потом под потолок от озвученной цены.

И, да, начать страховать надо с того, кто в семье кормит всех остальных. Папа, мама - неважно. Страховать надо того, чья подпись внизу на семейных счетах. Забота о главе семьи - это и есть забота о детях: если что-то случится, у них будет шанс продолжать учёбу, музыку, и жизнь без катастрофических разворотов на 180 градусов.

Вся эта история не про то, чтобы напугать. Пугать - дело неблагодарное: человек боится пять минут, а потом идёт пить чай. Это про взрослость. Про готовность признать, что плохие вещи случаются даже с теми, кто ест брокколи, бегает по утрам и всегда ложится спать вовремя. И что единственный способ смотреть на всё это без бессильной злости - подготовиться. А подготовка, как ни странно, стоит дешевле, чем платить потом за чудеса.

Я не знаю, кто будет среди тех шестисот семидесяти девяти завтра. Возможно, никто из нас. И пусть так будет как можно дольше. Но если вдруг это произойдет - я хочу, чтобы у каждого из нас в этот момент был ремень безопасности. Чтобы можно было думать, какой тип лечения выбрать, а не о том, где взять деньги на него. Чтобы можно было выбирать лучшего в нужной сфере врача, а не срочного покупателя на твою квартиру ниже рынка. Чтобы ребёнок продолжал играть свою музыку - на своём пианино, в своём доме, с ощущением, что папа или мама всё предусмотрели.

Потому что это и есть любовь, выраженная действиями.